Стужа - Страница 36

Гест поднялся, открыл дверь в соседнюю комнатку. Девочки не спали, сидели, прижавшись друг к дружке, прислонясь к дощатой перегородке. Халльбера тихонько плакала. Стейнунн молчала. Гест спросил, как ее кличут. Она качнула головой, глядя мимо него. Гест не двигался с места, пока девочка осторожно, с опаской не посмотрела на него, и тогда только повторил вопрос.

— Ты же знаешь, — ответила она.

— Сколько тебе зим?

— Одиннадцать.

— Стряпать умеешь?

Она кивнула. Гест велел им вставать: помогут ему сготовить поесть. Тут он обнаружил, что Ари на месте нет. Гест нашел его на пригорке за домом. Сел рядом, спросил, есть ли в усадьбе оружие, которое не унесли грабители.

— Почему ты спрашиваешь?

— С оружием мы сможем защищаться. Весна только-только началась, а они, поди, на север ушли?

— Не знаю, — сказал Ари, но потом кивнул: — Да, на север.

— Стало быть, снова вернутся на юг.

Мальчик недоуменно воззрился на него:

— Никто не защитится от Транда Ревуна.

— Как называется ваша усадьба?

— Хавглам, то бишь Шум Моря.

Гест завел речь о лодке, что лежала на берегу, с пробитыми в нескольких местах бортами. Спросил, есть ли в сарае паруса и весла, найдется ли инструмент для починки.

Ари опять кивнул и поднялся. Они поели, спустились к лодочному сараю, и Ари показал весь наличный инструмент и материалы. До вечера оба чинили лодку. Гест говорил мало, Ари вообще молчал.

— Ты не должен бояться, — сказал Гест, когда оба наконец сели отдохнуть. Лодку они залатали. Между тем свечерело. Закатное солнце низко стояло над морем, было по-прежнему тихо, безветренно. — Страх не дает думать, и тогда ты не сможешь защищаться.

Ари мотнул головой.

— Минувшим летом, — продолжал Гест, — я оказался в Оркадале, в темном лесу, вместе с людьми, которых совсем не знал. Напади они на меня, я бы не сумел защититься.

— От Транда Ревуна никто не защитится, — повторил Ари.

— Ладно, пошли к дому, надо поесть.

Стейнунн все перемыла-перестирала, прибрала и еду сготовила. Халльбера плакала, забившись в угол между лавкой и стеной. Неужто девчушка просидела там весь день? — спросил Гест. Стейнунн не ответила. Гест приметил поблизости несколько каменных котлов, взял с полки веретенце, покрутил меж ладонями, а потом запустил кружиться в котле. Услыхав жужжание, Халльбера села и засмеялась. Стейнунн и Ари даже бровью не повели. Гест запустил веретенце еще раз, оно вертелось долго, но мало-помалу замедлило скорость и упало.

— Сейчас отлив, — сказал Гест. — Нынче работать будем допоздна, сколько сможем. А после поспим.

Они поели и спустились в бухту меж холмов. Вход в нее был узкий, посреди пролива виднелся небольшой риф, окруженный колышущимися бурыми водорослями, вокруг на зеленой воде покачивались гагары. Гест сказал, что надо спустить лодку на воду и наложить в нее камней, сколько выдержит. Сказано — сделано, камней наложили почти вровень с бортами. Тогда Гест зашел в воду, отвел лодку во внешний пролив, сел на борт — лодка зачерпнула воду и затонула, глухо ударившись о дно, возник новый риф.

— Теперь от этой лодки вовсе никакой радости! — воскликнул Ари.

Гест выбрался на берег. Халльбера опять заплакала:

— Мне хочется поиграть с Эйвиндом.

— Эйвинд умер, — сказал Гест, взял ее на руки и понес к дому. По дороге она уснула.

Наутро пропала Стейнунн. Гест отправился на поиски и нашел ее за свежими могилами. Она вскочила, бросилась бежать по гладким прибрежным скалам. Гест догнал ее, остановил. Девочка сказала, что не хочет стряпать. Гест сел, силком усадил ее рядом, рассказал о себе: он, мол, исландец, жил в усадьбе Йорва, а предки его родом из Норвегии, из Наумадаля, что всего в нескольких днях пути на полудень от Хавглама. Рассказал о сестре, о матери, о бегстве за море, но словом не обмолвился об отце и Вига-Стюре. Стейнунн все так же безучастно смотрела в пространство. Тогда он пропел стихи, велел ей повторить. Она повторила.

— Женщины петь стихи не умеют, — сказал он. — А вот ты теперь умеешь.

Они вернулись в дом, приготовили поесть. За едой Гест рассказал про Йорву Халльбере и Ари. Но на сей раз поведал и про отца, и про Вига-Стюра.

— Я не маленький, — добавил он. — Я убил одного из самых могущественных хёвдингов Исландии, так что бояться вам нечего, а о боге Форсети вы когда-нибудь слыхали?

Дети молчали. Гест снова взял веретенце, запустил кружиться в котле, потом сказал:

— Нынче придется поработать еще больше.

— А что будем делать? — спросила Халльбера.

— Будем добывать себе новую лодку, — ответил Гест.

Они спустились к берегу. Гест велел девочкам собирать камни, относить на холм и складывать на вершине, над входным проливом. А они с Ари пойдут в лес рубить деревья. Свалив полтора десятка стройных березок, они оттащили их вниз. Гест видел, что девочки больше играют, чем носят камни, но корить их не стал. Попросил Ари сходить в лодочный сарай за веревкой.

Когда мальчик вернулся, он показал на серую вершину:

— Вон там мы поставим настил из жердей. И насыплем поверх камней. Коли Транд и его люди вернутся, они обязательно пройдут под ним, другого пути нет.

— Их одиннадцать человек, — сказал Ари.

— Зато мы умнее, — возразил Гест.

Он поинтересовался, какие постройки есть на островах, к северу и к югу. Ари сообщил то немногое, что знал: мол, берега там безлюдные, непроходимые.

Когда настил был готов, они вдвоем затащили его наверх. Там Гест подвел под жерди каток и привязал к нему веревку. Затем они стали собирать камни и сваливать их на настил. Трудились до самого вечера. И еще два дня. Закончив работу, Гест сказал, что этот день надо запомнить. С моря сооружение выглядело как обветшалый каменный знак, а с пролива его вообще не было видно.